Уютные люди. Истории, от которых на душе тепло

убедитесь, что вы не распоряжаетесь чужим ресурсом. Что точно отдаете лично свое, а не чужое. Чужое время, здоровье, удобство, маленький отдых, чужие деньги или вещи. Это незаметно может происходить. Так к одной женщине в южный город ездили друзья и друзья друзей. И еще родственники, конечно. В тесноте, да не в обиде! – так она думала. И стелила двоим сыновьям-дошкольникам постель на сдвинутых стульях или на полу, потому что на диванчике всегда кто-то спал. Гостиницы дорого стоят, а в гостях у друзей не так удобно, зато бесплатно. К тому же, женщине было важно, чтобы ее любили и считали доброй.

А потом старший мальчик сказал перед сном тихонько: «Мама, когда я вырасту, я всегда буду спать в своей постельке. Куплю кроватку и буду на ней спать. А адрес никому не скажу, даже тебе!» Тут мама отрезвела и пришла в себя. Удобно устраивая взрослых людей, которые использовали ее квартиру в качестве постоялого двора, она лишала своих детей нормального сна и отдыха. Проявляла гостеприимство за чужой счет, не понимая этого.

Видите ли, наше время, жилище, деньги и даже здоровье принадлежат не только нам, но и нашим близким. Тем, о ком мы обязаны заботиться в первую очередь. И быть добрым – это хорошо. Ровно до тех пор, пока это не вредит вашим близким. Пока вы не раздаете их хлеб, так сказать. И не укладываете их спать на сдвинутые стулья или на коврик у дверей.

Всегда найдется кто-то, кто начнет склонять вас к благотворительности, щедрости, гостеприимству, к самоотречению. Почему бы вам бесплатно не консультировать всех желающих после работы? Или не отдать свое жалованье на поддержание бездомных? Или почку не отдать, у вас же их две! Это благородно. Давайте! А своих положите на стулья. Надо быть добрым!

Надо, конечно. Только для начала подумать надо, кого мы выгоняем из постельки. Чьим имуществом мы распоряжаемся. Проговорили со знакомой, которая нуждалась в утешении из-за личных проблем, три часа – это похвально. Поддержали человека! А то, что ваш ребенок остался без прогулки, а муж – без обеда, это не важно, так ведь? Вы измотались на работе, помогая коллеге выполнить его работу, пришли домой поздно, злой и разбитый, не смогли ни жене внимание уделить, ни с собакой погулять, ни ребенку книжку почитать, – это похвальная самоотверженность. Но за чужой счет. Бесплатно сделали работу для того, кто об этом попросил – тоже прекрасно. Только вы оставили семью без денег. Свою собственную семью.

Так что для начала надо подумать: чьим ресурсом вы так щедро распоряжаетесь? Своим или не только своим? Кто несет убытки и неудобства, кроме вас? Может быть, на детском диванчике храпит вполне платежеспособная тетя, которая просто решила отдохнуть на море? А ваш личный мальчик скорчился на коврике у дверей? И что мы сможем дать своей семье, своим родителям и детям, измотанные, уставшие, бедные, больные? Своим ресурсом мы вправе распоряжаться как хотим, как сердце подсказывает. Но ресурс принадлежит иногда не только нам. Доброта за чужой счет – это нехорошо. И надо подумать: а почему те, кто спокойно пользуются нашей добротой и склоняют к щедрости, совершенно не думают о нас и о наших близких? И с удовольствием устраиваются в чужой постели?





Чем больше вежливого терпения в отношениях – тем они хуже


Вот такой парадокс. Муж охладел к жене. И она его раздражала: своим видом, поведением, речью. Сначала супруги ссорились, просто иногда ссорились по пустякам, так бывает. Ссорились, а потом пылко мирились. А потом муж прочитал книгу по психологии и стал прилагать усилия. Он стал сдержанным и вежливым. Он перестал выражать недовольство и капризничать. Надо себя контролировать и проявлять терпение.

Муж делал ремонт на кухне после работы. Грязь, конечно, усталость и раздражение иногда. А жена приходила из фитнес-клуба, где встречалась с подругами, и с порога начинала рассказывать мужу новости о чужих, в сущности, для него людях. Раньше он бы сказал: «Да подожди ты немножко! Сейчас я закончу этот ряд плитки, потом приму душ и мы попьем чаю в комнате. И ты мне все расскажешь!» Но это невежливо. Это невнимание. И муж слушал рассказы, подавая реплики и кивая в нужных местах. Гордясь своей терпеливой вежливостью.

Только он не осознавал обиду, которая поднималась в груди. Обижаться глупо и непродуктивно, так ведь? Нет никакой обиды. Но жена стала казаться неприятной, эгоистичной, ему не хотелось ее целовать и обнимать. И он отворачивался ночью к стене с вежливыми словами: «Я устал за день, дорогая!» Хотя это тоже казалось ему невежливым. Надо этот момент проработать! Но потом, сначала надо остальное как следует проработать в отношениях.

В общем, они чуть не развелись, этот вежливый осознанный муж и его растерянная жена, которая чувствовала, что стала нежеланной и нелюбимой. Но не могла понять, что происходит – все ведь гораздо лучше стало! Ссор нет!

Пока однажды муж не воскликнул гневно: «Оставь меня в покое со своей болтовней! Видишь, я трубы меняю. Глаза-то открой. Ты с подружками отдыхала, а я тут тружусь как слон после работы. Дай мне закончить, не мешай!» Это было грубо. Весь труд по улучшению отношений насмарку. Жена тоже что-то ответила. Надулась. А потом переоделась, взяла тряпку и помогла мужу все убрать.

И все наладилось. Они стали хорошо жить, хотя и ссорились иногда. Один хотел одного, другой – другого, но они находили общий язык потом, когда высказывали свои желания или мнения. Они же любили друг друга.

Просто книжка годилась для обслуживающего персонала, а не для близких людей, вот и все.

Когда мы проявляем излишнее терпение и скрываем свои неудобства, мы испытываем напряжение и раздражение. Чем больше усилий мы прилагаем, чтобы скрыть раздражение, тем оно сильнее. И обращено оно уже не на ситуацию, а на самого человека. Это он противный. Это он нас разбудил и принудил вежливо отвечать. Это она рассказывала нам два часа ненужные новости и заставляла вежливо слушать. Это они навязали нам лишнюю работу и заставили вежливо согласиться, несмотря на нашу занятость.

Вот чем больше скрывать свои естественные реакции, тем противнее нам будет человек, из-за которого мы это делаем. Поэтому без злобы и раздражения надо сказать о своем неудобстве. И попросить обождать. Или вообще чего-то не делать. Потом поговорим. Или вообще это обсуждать не будем. Возьми тряпку, помоги мне, вдвоем мы быстрее управимся. Вот и все. Грубить и раздражаться не надо, конечно. Но и изображать лакейскую вежливость – это лицемерие. А лицемерие убивает добрые чувства. И любовь уходит…





Одна старенькая очень женщина сварила супик


Внук зашел, она его стала угощать и хвалиться: мол, я теперь пощусь, вот сварила чечевичный супик постный. Очень вкусно, ты попробуй! А внук увидел в супе говяжью косточку. И стал смеяться. И доказывать, что это не постный суп, он же на мясном бульоне! Ты ошиблась, бабушка. Ты напутала!

Старушка стала тоненьким голоском доказывать, что супик постный! Он же чечевичный, там еще лук и картошка. Значит, постный. На косточке мяса нет! Значит, это правильный постный суп. Так ведь? Ну зачем ты мне назло говоришь? Это постный супик!

Старушка расплакалась горькими слезами. А внук замолчал. Ему так жалко стало бабушку. Так стыдно, что он разрушил ее иллюзии и покритиковал суп. И доказывал свою несомненную правоту девяностолетней старушке, которая искренне была уверена – суп постный. Чечевичный. На голой косточке сварен, без мяса…

Не надо рушить чужие иллюзии, если никому нет от них вреда. Вот человек плачет от горя, ему обидно и тяжело. Из-за чего? Он верил во что-то свое. Может, и ошибочно верил. Он добрые помыслы имел. И никому не мешал, наоборот, старался все сделать хорошо…

А теперь слезы капают в этот суп.

Да я бы тут же согласилась, что земля плоская, а звезды – это такие дырочки в небе, если бы старая-старая бабушка заплакала. И суп постный. Или я не знаю, какой, но совершенно правильно сваренный. Только не плачь!

Внук так и сделал – перестал спорить. И поел супа.

Иногда не надо рушить иллюзии – ибо что мы дадим взамен? И чем утешим?

Может, это неправильно. И правда должна быть голой и неприглядной, как говяжий мосол. Но я так не думаю. Иногда все иначе…





Бывает, что на работе начальник отдает противоречивые указания


Сначала говорит сделать одно, а потом – совершенно другое. Или дает задание, говорит, как его выполнить. Вы задание выполняете в точности по его указанию, а он придирается к чему-то и требует исправить. Или изменить. Или девушке заказали статью. Она статью отличную написала, в точности выполнив желания заказчика. А он стал указывать на что-то неважное, и требовать изменить или переделать. Вроде бы мелочь, пустяк. Но ведь все было обговорено! Так и должно было быть. А другой мужчина внес в диссертацию поправки и дополнения, как хотел его старенький научный руководитель. Но этот пожилой ученый потом начал требовать эти правки снова поправить. Надо по-другому, я же вам говорил!

Это такие люди-самодуры. Дают указания, что-то заказывают, просят или требуют, а потом забывают о своих словах и начинают опять что-то требовать. Спорить можно, конечно. Только нервов на эти споры потратится уйма, отношения испортятся, возникнет взаимное раздражение… Но и исправлять большого смысла нет. Самодур позабудет о своих требованиях, как забыл о предыдущих. Это у него настроение такое, изменчивое. И хочется исправлять и критиковать чужой труд.

Можно обойтись без спора, как великий Микеланджело. По легенде, вельможа заказал у скульптора громадную мраморную статую греческого героя. Микеланджело тяжело трудился, вложил много сил, проявил свой гений, и статую создал – всем на диво. Но вельможа остался недоволен и стал критиковать нос статуи. Дескать, нос надо поправить. Неправильный нос! Непропорционально большой. Скульптор взял в пригоршню побольше мраморной пыли и стал по носу скульптуры усердно возюкать. Делать вид, что поправляет нос; вон как пыль сыпется, видите же. А потом спокойно сказал богачу: «Теперь нос хороший? Теперь устраивает вас?» Вельможа важно ответил, что гораздо лучше стало. Теперь хорошо. Теперь нос правильный. Он значительно уменьшился и стало красиво!


Ученик потом спросил мастера, мол, вы же ничего не исправили. Вы же только пыль в глаза пустили, так сказать! Микеланджело согласился. Да, говорит. И что? Спора не вышло, все довольны, статуя куплена, и вообще – все хорошо. Все и было хорошо. Иногда надо согласиться и сделать вид, что уменьшаешь нос статуе. Или вносишь новые правки в текст, хотя они совершенно не нужны. Если речь идет о чем-то неважном, ненужном, нет смысла заводить спор и начинать конфликт с капризным самодуром. Но это только в том случае, если он моментально забывает о том, что приказывал или просил полчаса назад. Ему важно ваше согласие, вот и все. И важно почувствовать себя важным.

Или вот принц Людвиг Баварский часто гневался и приказывал: «Отрубите ему голову!» или еще хуже: «Ослепите этого предателя!» Ужасные и кровожадные приказы. Но придворные знали, что у принца с головой неладно. Он психически нездоров. Поэтому они соглашались и кивали, а потом уводили «преступника» подальше от глаз принца. И не причиняли ему никакого зла, разумеется. А странный Людвиг благополучно забывал о своем приказании. И на следующий день мило здоровался с тем, кого приказал казнить. И спрашивал: «не правда ли, сегодня чудесный денек? Вы придете в театр смотреть представление?»

Так себе трюк, конечно. Но иногда речь идет о человеке, выжившем из ума, например. О стареньком и больном. Или о человеке импульсивном, отдающем противоречивые приказы. Которому сегодня нос статуи кажется слишком большим, а завтра – слишком маленьким. Ну что же. Если немножко повозюкать пылью по мрамору, вреда не будет. Ни статуе, ни нам, ни вредному вельможе… Так рассудил великий Микеланджело.





Одна женщина стала стыдиться куда-то ходить


с подругой. Характер у подруги изменился, она стала склочной и требовательной. Скандалить начала из-за пустяков. В магазине находила дефекты в товаре, микроскопические дефекты. Она и покупать-то это пальто, например, не собиралась, она с подругой заходила за компанию; но тут же начинала ругаться и требовать директора. В кафе из-за каждой мелочи она скандалила, жалобы писала. В театре и то нашла к чему привязаться и разругалась с гардеробщиком. Сам директор театра вышел уладить конфликт. И вроде бы подруга была права. Но скандальная мелочность и жалобы сделали общение с ней невыносимым.

Я спросила: «А когда приносят извинения, подруга успокаивается?» Женщина подумала и ответила утвердительно. Тут же успокаивается и забывает об инциденте. Как будто ей и нужно это: признание вины и извинения.

Все правильно. В жизни у подруги вот что происходило: ее муж изменил ей и ушел. Потом помыкался, подумал и вернулся. Она страшно переживала, она любила мужа очень. А он сказал, что вернулся ради детей. Да и вообще, что такого случилось? Ну, увлекся. Загулял. Кризис среднего возраста. Я же пришел, что еще надо-то?

Вот это и надо – попросить прощения. Хотя бы извиниться за причиненную боль. Хотя бы сказать: «Извини за то, что случилось!» Но этих слов не было. И все шло своим чередом в этой семье. А душа болела!

Так бывает. Виноват один человек, а извинений истерзанная душа требует у других. «Уверьте меня в том, что я чего-то стою! Что я имею право хотя бы на уважение, на внимание!» Так человек компенсирует причиненный ему вред – за счет других людей. И выглядит некрасиво и ненормально. Мужчина, которого бросила девушка, отыгрывался на сотрудницах и вообще на всех женщинах. Девушка, которую изводила и проклинала мать, с крайним раздражением и гневом относилась к учителям, врачам, психологам, которые внешне и по возрасту ей напоминали об унижениях. Эти люди требовали извинений, так сказать, от тех, кто не имел к их ситуации никакого отношения.

Они все перепутали. Извинения можно получить. Не от того, от кого их ждешь. И отомстить можно. Но не тому, кто этой мести достоин. Это не принесет облегчения, только на минуту отвлечет от главной проблемы. Которую и нужно решать.

Но гораздо безопаснее и проще требовать извинений от посторонних людей. Потому что страшно и стыдно решать настоящую проблему…





Есть женщины и мужчины. А есть леди и джентльмены


Сначала так аристократов называли, в Викторианскую эпоху. А потом так стали называть воспитанных образованных людей, которые имеют чувство собственного достоинства и признают его у других. Уважают себя и уважают других. А разница между мужчиной и джентльменом и между леди и женщиной – всего один пенс. Мелкая монетка. Хотя не в монетке дело, конечно.

Это одна писательница давным-давно приехала в Лондон. И увидела, извините, общественный туалет – отдельно стоящее здание с двумя входами. Над каждой дверью была надпись: «Вход для женщин бесплатный. Для леди – один пенс». «Вход для мужчин бесплатный. Для джентльменов – один пенс». Пока изумленная писательница размышляла об отличии леди от женщин, к ней подошел полицейский и деликатно спросил; не дать ли ей пенс? Может, у нее проблема с мелочью, так он готов услужить леди, – как истинный джентльмен.

Вот уж действительно, странные они, эти чопорные англичане. Но в этой истории есть глубокий смысл: леди и джентльмены всегда платят за себя. Не бегут, пихая других локтями, чтобы ухватить что-то задаром, даже если можно это сделать. Не пользуются бесплатным, если в состоянии заплатить. И всегда благодарят за услугу, пусть даже никто не требует благодарности. Они не привыкли пользоваться «халявой», истинные леди и джентльмены. Не потому, что их заставляют платить. А потому, что плата за услугу или за вещь позволяет сохранить свое чувство собственного достоинства. Самоуважение. Иногда всего лишь пенс нужно отдать. Но одни не платят даже мелкую монетку. А другие считают своим долгом заплатить за себя. Отблагодарить, рассчитаться, соблюсти негласные правила, даже если это никто не увидит и не оценит. Да еще деликатно помогут тому, кто оказался в затруднительном положении.

Быть мужчиной или женщиной могут все. Никаких усилий обычно прилагать не надо. А вот быть леди или джентльменом не все могут. Хотя разница иногда в мелкой монетке, которую можно отдать. А можно сберечь или просто позабыть заплатить. Но с этого грошика начинается наша самооценка. Самоуважение и уважение к другим людям…

Есть один простой способ поднять самооценку – заплатить, если можешь заплатить. Отблагодарить, если можешь отблагодарить. Даже если платы и благодарности не требуют и не ждут. Леди и джентльмены всегда платят за себя.





Вмешиваться не надо!


Так говорят. И это иногда совершенно правильные слова. Вмешательством можно все испортить; взять на себя ненужную ответственность. Но иногда вмешательство спасает жизнь. Поделюсь историей из практики доктора Бернарда Лоуна, кардиолога, который получил Нобелевскую премию и дожил почти до ста лет в здравом уме – сейчас ему 97. Лоун или Лаун, в другой транскрипции, – лечил «сердечников». Делал операции, назначал терапию, поддерживал словом – удивительный дар у него, великий талант поддерживать пациентов. Но вот что он делал – это идет вразрез со всеми принципами современной медицины.

Доктор лечил одного индийца, пережившего инфаркт. Больной был в опасном состоянии. Сердце его разорвалось из-за клеветы шурина, мужа сестры. Этот шурин оклеветал пациента перед всеми родственниками, до этого отлично попользовавшись его помощью. Так оклеветал, что родная мать лишила этого пациента наследства и порвала с ним отношения. Доктор узнал об этой истории – он расспрашивал больных об их жизни. И сам испытал сильный стресс: весь взмок и ощутил потрясение. А потом пошел и написал письмо матери этого человека. Объяснил матери, что жизнь ее сына – в ее руках. И сын может умереть, если так к нему относиться. Он заболел из-за клеветы и вашего поступка. Подумайте об этом и спасите своего сына!

Вот так. Доктор дал еще разные полезные советы. И спас индийца от смерти; мать раскаялась в своем поступке, помирилась с сыном. Больной выздоровел.

А в другом случае доктор узнал, что зять издевается над старичком. Этот старичок переписал бизнес на зятя и переехал к нему в дом. Зять делал пожилому человеку замечания, а потом стал ругать его за то, что тот в своей комнате ходит ночью. Топает и мешает спать. Старичок страдал бессонницей. Теперь он все ночи проводил, сжавшись в комочек в кресле, боялся пошевелиться! Конечно, у него заболело сердце… Доктор заставил дочь старичка переменить отношение к пожилому человеку и купить ему дом. Деньги же эти люди забрали себе, и бизнес прикарманили…

И это только две маленьких истории из практики врача, который не обязан и не должен был вмешиваться. Его задача – лечить. А он писал письма, беседы вел, заступался и даже давил… Вмешивался. И этим спасал.

Пусть будут благословенны те, кто вот так вмешивается. Кто заступается и борется за жизнь других. И всем хотелось бы попасть к такому врачу и общаться с таким человеком, способным вмешаться и защитить… Но сейчас учат не вмешиваться. Каждый должен сам решить свои проблемы, так говорят. Но не всегда у человека достаточно сил или знаний, чтобы проблему решить и защитить себя.

Тогда на помощь приходят эти люди, которые нарушают правила. Вмешиваются. И спасают невинных…





Я умею готовить низкокалорийные блюда


Меня одна знакомая дама научила. Но я их не готовлю, хотя это очень вкусно, наверное. А вам могу рассказать – для хорошего настроения. А худеньким людям эти низкокалорийные блюда можно даже отведать.

Эта полная и пышная дама говорила, что самое низкокалорийное блюдо – это шампиньоны. В них всего тридцать калорий. Можно съесть кучу шампиньонов и ни на грамм не поправиться. А приготовить эти диетические грибы надо так: сначала растопить на сковороде побольше сливочного масла. Затем в этом масле обжарить лук, слегка, чтобы он впитал масло и размягчился. Потом шампиньоны туда же, их тоже обжарить. А затем все это обжаренное на масле выложить в форму, пропитать майонезом и сыром посыпать щедро. А потом запечь в духовом шкафу. Подавать со сметанным соусом. Это очень вкусно. Специи тоже можно, они тоже низкокалорийные.