Вредная волшебная палочка

— Слава богу, — закричал Петр.

— Что случилось? Объясните! — потребовала я.

Колесников заговорил, с каждым его словом мне делалось все хуже и хуже. А Петр впал в истерику.

— Здесь должен быть кто-нибудь, но не я! Не хочу стать главным свидетелем при разговоре с полицией.

— Сейчас приеду, — пообещала я, набрала телефон мужа и едва произнесла: «Алло», как Роман воскликнул:

— Степа, что случилось?

— Все не очень здорово, — пробормотала я, — похоже, Витя, Эдуард и Зина отравились каким-то компотом. Аня исчезла. Наталье Марковне дурно, она сейчас в своем салоне на диване лежит, я рядом.

— Еду, — коротко произнес Роман, — дай сюда Леона.

— Зачем тебе мой неуклюжий практикант? — удивилась я, но протянула трубку художнику. — С вами хочет поговорить Звягин.

— Слушаю, — сухо сказал Леон.

Меня удивил и его тон, и выражение лица.

— Да, понял, держу под контролем, — отрапортовал Леон, потом вернул мне сотовый.

— Вы не родственник подруги Белки, — осенило меня, — не художник, никогда не собирались быть стилистом.

Леон кивнул.

— Я владею крупным охранным агентством. Роман попросил, чтобы я вас лично пас. Простите за спектакль. Все объясню. Но правда, я учился когда-то на художника, рисую прилично, потом ушел в полицию. Ваш муж примчится минут через сорок. Думаю, вам лучше остаться в салоне. А я отправлюсь в дом Монтини.





Глава 32




Спустя две недели мы с Романом опять приехали в Краснинск. Но на сей раз направились не в дом Монтини, а к начальнику местного отделения полиции Никите Сергеевичу Небову, который жил на другом конце городка, там, где начиналось поле. Едва мы с мужем очутились в прихожей, как я поняла: в доме находится Наталья Марковна. Почему мне пришла в голову эта мысль? Если кто-то спрятался в дальней комнате и не хочет выходить, а хозяин дома говорит: «Степаша, мы с тобой сейчас тут одни, давай побеседуем откровенно», — я буду крайне внимательно следить за каждым своим словом. Всегда знаю, сколько человек в помещении, потому что их выдает запах. Нос мне явно достался по ошибке, он совершенно точно предназначался акуле, которая аж за четыре километра чует запах еды. Пару лет назад мы с Франсуа и Лорой Николиной сидели в Париже в нашем любимом кафе «Якобинка». Оно расположено в районе бульвара Сен-Жермен напротив дома, где когда-то жил профессор анатомии, друг Марата и Робеспьера, Жозеф Гильотен. Именно он первым предложил использовать машину для смертной казни. Чудовищный аппарат потом назовут по его фамилии — гильотина. И все последующие поколения будут считать Жозефа изобретателем ножа, который падает с высоты на шею человека. Но нет! Гильотен всегда являлся противником смертной казни, но, когда он понял, что вожди французской революции не собираются оставлять в живых своих противников, то предложил использовать машину, потому что она приносила осужденному минимальные страдания при казни. Мы в тот день пили кофе, и я сказала, что в него добавили соевое молоко. Франсуа и Лора заспорили, я позвала бармена Жака и спросила, показывая на свою чашку:

— Соя?

— Ну да, — подтвердил Жак, — вы же просили ее.

— Нет, — воскликнули мы и очень быстро выяснилось, что официант перепутал заказ.

— Как ты поняла, что в латте не молоко? — удивилась Лора.

— По запаху, — ответила я.

Николина прищурилась, потом вынула из сумки бутылочку темного стекла, вытащила притертую пробку и сунула ее мне под нос.

— Что здесь? Назови ноты.

— Незнакомые духи, — ответила я, — верхние — мандарин, база — фисташки, мускус и древесные, сердечные ноты — пион, жасмин, цветок груши…

— Невероятно! — воскликнул Франсуа. — Да она «нос»! Почему ты никогда не говорила о своем таланте?

— У меня от него одни неприятности, — призналась я. — Начинаю разговаривать с кем-нибудь и понимаю: на завтрак он ел бутерброд с сыром, пил кофе.

И теперь Лора при каждой нашей встрече никогда не забывает мне сказать:

— Степа! Наша фирма ждет тебя, таких «носов», как ты, в мире и десяти не насчитаешь.

Но, как я уже говорила, мне от моего таланта одна докука. Большинство людей, брызнув на себя какими-то духами, вскоре перестают ощущать аромат парфюма, думают, что он выветрился, обливаются по новой. Вот никогда не делайте этого. Ни женщине, ни мужчине не стоит пребывать в душном облаке запаха. Вы его не чувствуете, а у окружающих уже свербит в носу. И помните, в жаркую погоду, в теплом помещении, в фитнес-зале, где вы активно занимаетесь спортом, любой запах усиливается в разы. Если же вам очень хочется в течение дня непременно принять душ из духов, то все крупные фирмы выпускают туалетную воду, парфюмированную воду. Запах одинаковый с духами, но вода «легче». И нельзя использовать зимой и летом один аромат. И на бумажке-блоттере пробовать его не надо, потому что на вашей коже духи будут пахнуть иначе, брызните из тестера на запястье, походите минут пятнадцать, понюхайте. Парфюм раскрывается не сразу. А если вы купили флакон в тот день, когда принимали какие-то лекарства, то после того, как перестали употреблять препарат, можете неприятно удивиться. Чудесный парфюм стал издавать другой запах. Покупка духов — искусство. Понимаете теперь, почему я сразу поняла, что Небов не один в коттедже? В холле витала смесь разных ароматов.

В кабинете, куда нас провел хозяин, находилась Наталья Марковна.

— Как вы себя чувствуете? — спросила я.

— Нет слов, чтобы описать мое состояние, — ответила Монтини, — позавчера я вышла из больницы, в свой дом зайти не могу, ночевала у Пети. Спасибо им с женой за гостеприимство. Ты, наверное, хочешь узнать, как мои мальчики? И Зина? Постеснялась спросить?

Я кивнула. Наталья прикрыла глаза рукой.


— Никита Сергеевич, скажите сами.

Хозяин кабинета сидел в кресле напротив меня, положив ногу на ногу.

— Виктор, который лежал в реанимации, и Зина скончались. Эдуард в тяжелом состоянии, у врачей в отношении него нет ни малейшего оптимизма. Он в коме, на аппаратах.

— Ужасно, — прошептала Монтини, — мои дети!

— В компот, который все пили в саду, подмешали большую дозу лекарства, — продолжал начальник полиции, — оно продается в аптеках, но только по рецепту. Врачи выписывают его людям с проблемами сердечно-сосудистой системы. Но, если принять не одну таблетку в день, а, допустим, пять-семь, летальный исход наступит быстро. Препарат легко растворим в любой жидкости, которая не изменит цвета, не приобретет особого вкуса. И, что для нас важно, эксперт без особого труда определит наличие данного препарата в организме покойного.

— Это Аня сделала, — прошептала Монтини, — моя невестка на самом деле Рада, дочь цыганки Ляли. Серафима Николаевна сообщила Степаниде, что ее ученики: Полина Носова, Зинаида Панькина, Нина Аракина и мои мальчики — подожгли деревню, где поселили цыган. Можете меня за это наказать. Пожалуйста! Мне уже все равно!

— Две девочки, которые находились на попечении Серафимы, ухитрились ночью покинуть спальни, отправиться через лес в село, — сказала я. — К ним присоединилась Зинаида, золотая медалистка, она жила с непутевой матерью в деревне. С девочками были Витя и Эдик, сыновья Монтини. Виктору нравилась Зина, Эдику Нина. Но в компании еще была Полина Носова, которой из-за бурной половой жизни в кефир подсыпали лекарство. Препарат убил весь подростковый гормональный фон, наверное, поэтому Поля просто дружила с мальчиками, у нее не было кавалера. В советские времена в Москве и области работало несколько интернатов, куда принимали подростков, чьи родители трудились за границей или в таких местах, куда не рекомендовалось брать детей. В Европе, Америке можно спокойно жить с ребенком. А вот в Африку, Азию, Индию, рассадники болезней, неизвестных европейской медицине, с детсадовцем или школьником отправляться не стоит. Да и насекомые там опасны. В Средней Азии, в других странах с жарким климатом обитает муха пендинка. Она любит кусать детей, как правило, в лицо. Вскоре в месте укуса возникает большая язва, которая долго лечится, а после ее зарастания остается уродливый рубец. Заграничная командировка подчас может обернуться большими проблемами. К чему я это объясняю. Интернат в Опенкине не уникален. А теперь представьте, что произойдет, если широкая общественность узнает, что его ученики подожгли цыганское село? И среди них есть девочки, которые живут в интернате? Серафима и подростки отправятся под суд. Вот почему Круглова молчала, хоть и знала правду. Она не хотела лишиться своей работы и свободы.

— Будь проклят тот день, когда я привела в эту школу своих детей! — воскликнула Наталья Марковна.

— Своих ли? — вдруг спросил Никита. — Госпожа Монтини, кем вам приходятся Эдуард и Виктор?

— Идиотский вопрос, — вспылила хозяйка салона, — они мои сыновья. Поройтесь в документах и увидите.

— Так мы уже покопались в них, — мирно заметил Небов.

Он взял свой мобильный и застучал пальцем по экрану. Через короткое время дверь в кабинет открылась, появился Колесников, сосед Монтини, за ним шла худенькая черноволосая женщина, похожая на ворону, которую пощипала кошка.

— Здравствуйте, — сказал Петр.

В мой нос вонзился чересчур сильный аромат мужского лосьона после бритья.

— И зачем он тут? — вскипела Наталья. — Да еще Элеонору с собой привел.





Глава 33




— Петр Павлович, расскажите всем, о чем сообщили мне во время нашей беседы, — попросил Никита.

— Если вы поверили Колесникову, то зря, — выпалила Наталья, — у него в голове оригинальные идеи рождаются. Уверял меня, что Нину, первую жену Эдика, отравила Степанида.

— Похоже, я ошибся, — безо всякого смущения заявил Петр, — и я ни на чем не настаивал, просто предположил.

— То, что случилось много лет назад осенью, полная правда, — продолжала Элеонора. — Дом, где сейчас живет Монтини, принадлежал матери Лени, она тут давным-давно поселилась. Отца Брагина никто не видел, но я со слов своей мамы сейчас говорю. Наталья лучше меня знает эту историю.

— Ничего особенного нет, — сказала Монтини. — Софья Эдуардовна многократно рассказывала мне, что разъехалась с мужем из-за его редкостного таланта волочиться за всеми юбками. Развод они не оформляли. В то время люди, которые развелись, считались морально неустойчивыми, их не выпускали за рубеж. А отец Лени, известный дирижер, гастролировал по всему миру. Софья Эдуардовна работала в театре оперетты, пела, танцевала, потом родила сына и осела в Краснинске. Борис Викторович редко семью навещал, он предпочитал жить в городе, где у него была квартира, наследство покойных родителей. Да и не было у них семьи, это был союз двух интеллигентных людей, которые жили по расчету. Борису для поездок в другие страны требовался в паспорте штамп о браке. Софья тоже не хотела разводиться, законный муж полностью обеспечивал семью, взял на себя все расходы, супруга и мальчик ни в чем не нуждались. Когда Лене исполнилось четыре года, его стали каждый день возить в Москву на машине отца, с шофером. Старший Брагин лепил из наследника скрипача. Жизненный путь Лени определили в раннем детстве: школа с музыкальным уклоном, консерватория. Так и получилось. Борис Викторович постоянно менял любовниц, а потом одна из них родила девочку. Брагин ее забрал, отдал на воспитание Софье. Малышка была намного младше единокровного брата, из нее сделали певицу. Я, когда вошла в семью Брагиных, полагала, что Настя родная дочь Софьи. Правда выяснилась потом. Анастасия давно живет в Милане, у нас никогда не было дружбы, я ее почти не знаю.

Наталья потерла виски.

— Для моей нервной системы слишком много событий. И кому интересна давняя, чисто семейная история?

— Если вам трудно, то Колесниковы могут продолжить, — сказал Никита Сергеевич.

— Мораль: никогда никому ничего не рассказывай, — вздохнула Монтини. — Я считала Элю и Петю своими лучшими друзьями, поэтому принеслась к ним тогда. И вот что вышло! Лучше сама все сообщу, а то переврут!

Наталья Марковна сделала глубокий вдох и бросилась в рассказ, как с утеса в море.

Леонид Брагин вел себя точь-в-точь, как его отец. Медовый месяц скрипач провел с женой, а потом улетел на гастроли. Нату он оставил со своей матерью. Командировки сменяли одна другую, Леня изредка заглядывал домой и потом вновь улетал. Наташа подружилась с Софьей Эдуардовной. Свекровь полюбила невестку, но последняя от этого не стала счастливее. Софья понимала, что молодая женщина тоскует по мужу, и один раз сказала ей:

— Ты привыкнешь. Леня весь в отца. Я в конце концов успокоилась.

— У вас был сын, — возразила невестка.

— А тебе кто мешает завести ребенка, — подмигнула Соня.

Следующие годы прошли у Наташи в попытках выносить ребенка, но каждая беременность завершалась выкидышем. У гинекологов тогда не было мощного арсенала лекарств, женщин просто укладывали на долгие месяцы в кровать, но Нате этот метод не помог. В конце концов Монтини поняла — ей никогда не суждено стать матерью, — и смирилась.

Как-то раз ледяным декабрьским вечером в дом Сони неожиданно вошел Леня. Он нес в руках младенца в одеяле, а за подол его пальто цеплялся крохотный ребенок, чей пол невозможно было определить на взгляд. Когда с малыша сняли шапку и шубку, он оказался мальчиком.

— Это наши дети, — заявил скрипач.

— Чьи? — пролепетала Наталья. — Откуда они?