Вредная волшебная палочка

— Их отец я, — ответил Леня.

У Наташи парализовало голосовые связки.

— Мамаша где? — деловито осведомилась Софья. — Если она сидит в твоей машине, то увози ее, детей мы возьмем. Чужая баба нам ни к чему.

Леонид положил сверток на диван.

— Она умерла. Это Эдик, ему месяц от роду. Тот, что постарше, Витя, ему год.

— Родня у мальчиков есть? — спросила Соня.

— Да, — коротко отрезал Леня, — вот метрики.

Наташа осторожно взяла документы, которые муж положил на стол, и обрела дар речи.

— Тут написано: отец Леонид Борисович Брагин, мать Наталья Марковна Монтини. Как это возможно?

— Деточка, ты очень хотела сыновей, — затараторила свекровь, — но ничего не выходило. Господь тебе готовых мальчиков послал. Считай, тебе повезло, ни токсикоза, ни варикоза, ни потерянных зубов, ни родов, ни мастита. Сама бутончик, и детки есть.

Наташа, не говоря ни слова, бросилась в прихожую, по дороге она услышала возглас свекрови:

— Ленечка! Девочка от счастья с ума сошла! Сейчас проветрится, вернется, станет прекрасной мамочкой.

Но у Натальи были в голове другие мысли. Она ворвалась в дом Колесниковых, разрыдалась и попросила:

— Пустите переночевать. Завтра я уеду.

— Куда? — изумилась Эля. — Зачем?

— Объясни спокойно, — попросил Петя.

В голове Натальи промелькнуло предостережение: не надо друзьям, пусть и близким, правду знать. Но горькая обида затопила ее, смыла все разумные опасения. Наташа, плача, сообщила, что произошло. Она ожидала моральной поддержки от Колесниковых, одобрения ее решения навсегда уйти от Брагина. Но Эля неожиданно спросила:

— Ната, где ты жить будешь?

— Сколько денег у тебя в кошельке? — подхватил Петр.

Наталья опешила, а Колесниковы на два голоса объяснили ей: у нее нет ничего, кроме звонкой фамилии. Обманутая жена только тихо плакала, слушая единственных друзей, которым она в свое время рассказала правду о том, как жила до замужества. Советская власть благоволила к Марку, но после его смерти у семьи покойного быстро отобрали дачу и огромную государственную квартиру, дали крохотную двушку. Одновременно исчезли и разные блага. Продукты приходилось покупать в обычном магазине, а не в распределителе. Лечиться Монтини предлагалось в районной поликлинике. Хорошо, что у вдовы был денежный запас. Мать Наташи умерла, когда дочь училась на втором курсе филфака. Наталья впала в панику, взяла академический отпуск, полгода лежала дома на диване, потом стала выходить на улицу. В институте она не восстановилась, диплом не получила. У нее еще оставалось немного денег, Монтини проводила почти каждый вечер в консерватории и там познакомилась с Леонидом, вышла за него замуж. Если она сейчас уйдет от супруга, то станет беднее монастырской кошки, да и у той есть возможность столоваться на кухне при трапезной. А кто ее покормит, оденет? Наняться на работу? Куда? Кем? Достойного образования у нее нет, Нате светит карьера уборщицы. Да, она молода, но особой красотой похвастаться не может, внешность у нее самая обычная. Искать другого мужа? Где? Разведясь с Брагиным, его бывшая супруга потеряет доступ в гостиные и на мероприятия, где собираются успешные мужчины.

— Остается только наняться в трамвайное депо поломойкой и пойти в загс с местным слесарем, — подвела итог разговора Эля. — Нравится тебе такая перспектива?

— Трамваи водят хорошие люди, слесари бывают замечательные, — прошептала Ната.

— Флаг тебе в руки, — пожала плечами Эля, — крохотная квартирка, от аванса до получки будешь считать копейки, покупать новые колготки раз в году и ежевечерне втаскивать пьяного мужа с пола, который он заблевал, на кровать. Если хочешь так жить, кто тебе запрещает?

Петя обнял Наталью.

— Тусик, Эля умная, знает что говорит. Мы, мужики, все козлы. Твой не самый плохой. Соня чудо, дом свой, кошелек тугой. И ты давно детей хотела. Какая разница, из чьего живота они выползли? Теперь твоими станут.

— В Краснинске ты ни с кем не общаешься, — подхватила подруга, — мы на отшибе живем. Никто и не удивится, увидев женщину с двумя маленькими детьми. Не взрывай дом, в котором живешь. Уйти всегда можно, а вернуться назад нет. Через месяц после обретения свободы ты взвоешь и к Соне в слезах приползешь: «Пустите меня назад в семью». Ан будет поздно. Там уже вместо тебя другая подарки и деньги от Лени получает.





Глава 34




Монтини замолчала.

— И вы остались, — произнес за нее Никита Сергеевич.

Наталья кивнула.

— Представляю, как вас ела обида, — воскликнула я.

— Нет, — неожиданно возразила Наташа, — я отпустила Леню. Морально. Поняла, он, как Борис Викторович, эгоист, обожает исключительно себя. Он влюбился, женщина одна ему очень понравилась. Брагин с ней жил, но разводиться со мной не собирался, понимал, что как жена я идеальна. А вторая баба была строптивая, что хотела, то и творила. Она взяла и ребенка родила, о беременности ему не сообщила. Леня все понял, когда шестой месяц пошел. Любовница ему заявила:

— Откажешься ребенка на себя записать? Устрою такой бенц! И уйду от тебя!

Брагин испугался, он не хотел ту бабу терять, она его к себе сексом крепко привязала. Но и сына признавать опасался. Потом его осенило, он взял мой паспорт, справку из роддома, и я стала матерью. В загсе заведующая была оголтелой поклонницей Лени, из породы сумасшедших, кто коврики у дверей кумира на лестнице целуют. Брагин ей все честно объяснил. Чиновница выдала паре свидетельство о рождении ребенка, а в книге расписаться не дала. Любовница понятия не имела, что надо где-то подпись поставить. А когда молодые родители ушли, тетка оформила другой документ, где матерью указала меня. Вот эти данные и занесли куда надо. Леня на следующий день пришел, поставил закорючки за себя и за меня. И с Эдиком так же поступил.


— Оригинально, — усмехнулся Небов, — начни сожительница капризничать, требовать алименты, на свет выплывет метрика, где она как мать не упомянута.

— Могу понять, что женщина ухитрилась родить одного ребенка, — протянула я, — но зачем производить на свет двоих? Или Леонид ее так сильно любил? Странно тогда, почему муж с вами не развелся?

Монтини поморщилась.

— Мне он ничего объяснять не стал. Вот с матерью поговорил, а я их беседу подслушала. У Леонида от Сони тайн не было. Он ей всегда честно на любые вопросы отвечал. Свекровь решила, что я спать легла, и на сына напала: «Спи с кем и сколько хочешь, но больше детей нам не надо. Этих-то много». Он ей и объяснил. Баба та в постели огонь. А я, если уж совсем честно, стеснительная. На всякие извращения не способна. Ну не нравится мне, когда в постели трое. И в парке заниматься сексом не соглашусь, под кустом… Мне подходит только супружеская спальня, и чтобы свет не горел. Неудобно мне, когда муж меня рассматривает. Леонид ко мне в первую неделю брака интерес потерял. Любовница же на любой каприз Брагина была согласна, да еще с удовольствием. Леня матери признался:

— Никогда такой не имел. Мне давно хотелось с беременной повеселиться, новые ощущения испытать.

И та, прости Господи, ему их доставила. Леня в восторг пришел, очень ему понравилось. Про ребенка он не думал, но Витя родился. Кормящая в постели Брагину тоже по вкусу пришлась. Он своей матери грудь бабы со смаком описывал. А поскольку сладострастник никогда не предохранялся, то мерзавка живо второй раз забеременела. И опять Леонид был в восторге. Совсем очумел. До этой твари все его пассии, наверное, аборты делали. Да он с ними долго и не жил, сколько гастроли длились, столько и «любовь» пылала. А эта оторва с ним стала по городам и весям кататься. Что да как будет потом, Брагина не волновало. Главное, ему было хорошо. А его подстилка и рада стараться. В общем, встретились два развратника. Почему Брагин не разводился со мной? Отчего не поменял на проститутку? Мать ему этот вопрос задала, а он ей:

— Мам! Ты что! Баба та в постели — другой не захочешь. А в жизни с ней стыдно. От сохи она, родители убогие, нищие. С ней только спать хорошо. Меня Наташка, как жена, устраивает, сидит тихо.

И еще объяснил. Разобьет он брак, и его за кордон перестанут выпускать, супруг в соцстраны летал. Морально неустойчивыми разведенцы тогда считались. С женой не ужился? Значит, Родину продать может, удрать на Запад. Когда советские балетные, цирковые, театральные артисты, музыканты убегали? Во время зарубежных гастролей. Приехали, например, в Венгрию работать, от кэгэбэшника, который к каждой группе приставлен был, удрали, в американское посольство кинулись. Почему Леня детей на себя записал? Любовницу обдурил? Так не подумал, что мальчики — его сыновья на всю жизнь! У Брагина мозг ниже пояса находился. Он заботился только о своих концертах и бабах. Если чего хотел, шел напролом. Понравилась кошка, на все готовая? Вот и пользуюсь. Надо мальчишек своими записать, тогда мне в постели она еще не то покажет? Не вопрос! Но потом подстилка наступила на гвоздь, рана загноилась, развилась гангрена, и конец, умерла. Куда детей девать? Леня их мне и принес. Скажу честно, Соня мне здорово помогала. Но когда Эдику исполнилось три года, бабушка умерла. Вот тогда я стала хлебать «счастье» полной ложкой. Леонид раз в три-четыре месяца появлялся. Заскочит в дом, окинет семью взглядом, и «прощайте, родные, спешу на самолет». Мои ощущения тех лет: я мать-одиночка, которую изредка навещает дальний родственник.

— А с деньгами как? — нарушил молчание Роман.

— Тут претензий не было, — ответила Монтини, — мы бесперебойно получали деньги на жизнь. А после смерти Брагина мне достались все его накопления, драгоценности Софьи Эдуардовны, московская квартира, машина, дом в Краснинске.

— Вы стали богатой женщиной, — кивнул Роман.

— Хорошо обеспеченной, — поправила Наталья Марковна.

— И жили нормально, пока в семье не появилась Анна Овечкина, — резко сменил тему Никита Сергеевич.

— Да, — мрачно подтвердила Монтини.

— Вы не знали, кто такая Аня? — продолжал Небов.

— Девочка часто приезжала в гости вместе с родителями, — пробормотала Монтини. — Но я и в мыслях не держала, что она цыганка. Леся и Вова рассказали, что удочерили Аню. Ну мало ли… Может, она еврейка, или… ну… грузинка, армянка.

— То, что ваши сыновья вместе с девочками из гимназии устроили пожар, вам известно? — уточнил Небов.

— Сейчас да, — вздохнула Наталья Марковна, — но правда открылась не так давно. Полина Носова из-за угрызений совести решила покончить с собой, изложила всю историю в тетрадке, выпила снотворное. Серафима зашла в комнату девушки, вызвала «Скорую», нашла записи. Прочитала их, спрятала. Мне ни словом не обмолвилась о том, что там написано. Носову тогда увезли в больницу, дальнейшая судьба ее мне неизвестна.

— Мать Полины согласилась отключить дочь от системы жизнеобеспечения через два года после попытки суицида, — сообщил Никита Сергеевич, — у дочери умер мозг.

— Ужасно, — прошептала Монтини.

— Где сейчас Анна? — спросил Небов.

— Понятия не имею, — поморщилась Наталья, — она исчезла, сбежала, пропала.

Никита Сергеевич опять взял свой мобильный, вскоре дверь в комнату открылась, повеяло легким ароматом, и я поняла, кто сейчас появится.

— Боже! — ахнула Наталья, поднимаясь. — Боже!

— Да, это я, — кивнула Аня.

Монтини рухнула в кресло.

— Нет слов, вы специально привели сюда убийцу моих сыновей?

— Эдуард и Виктор вам неродные, — заметил Роман.

— Когда воспитываешь мальчиков с пеленок, не имеет значения, кто их на свет произвел, — отрезала Наталья.

Никита посмотрел на Анну.

— Анна, у вас был мотив для убийства членов семьи Натальи?

— Да, — коротко ответила жена Эдуарда.

— Вы хотели убить Эдуарда, Виктора, Нину и Зинаиду? — продолжал Никита Сергеевич. — Напоминаю вам, что наша беседа проходит не в официальной обстановке, без протокола. Я вам права не зачитывал. У нас просто разговор.

— Да, — воскликнула девушка, — я очень хотела их всех уничтожить. Но я никого не убивала. Я просто думала об этом. Честно признаюсь. Был день, когда я шла и представляла, как братьев и Зинаиду душу! Своими руками. А вот Наталья Марковна должна была остаться в живых.

— Кошмар, — прошептала Монтини, — деточка, я тебя любила, приняла, как родную, после смерти Володи и Леси. Ты жила в моем доме, обнимала, целовала меня… И задумала всех отравить?

— Нет, сказала же — задушить! — сказала Анна. — Кстати, Нина умерла сама. Я тогда не знала правды о поджоге цыганской деревни. Думала, что виноват Иван Каретин. Его же арестовали. Ведь так?

— Да, — согласился Никита Сергеевич, — я запросил из архива то дело, внимательно его просмотрел. Основной уликой стали канистры из-под бензина, их нашли в Комарихе. Следователь решил, что Иван, совершив преступное деяние, бросил тару. А еще он потерял брезентовые рукавицы. Они у всех одинаковые, но Каретин свои пометил. Когда на допросе спросили, зачем писать фломастером на рабочих варежках фамилию, он ответил: «Мой сарай неудобно расположен, далеко от дома, участок большой, я не вижу, если кто-нибудь подходит к домику. Зато очень выгодно для ворюг, как ни загляну в лабаз, вечно чего-то недосчитаюсь, народ в селе нечист на руку, прет все, что лежит без присмотра. Запираю хозблок, замок сбивают, и в путь. Перенести сарай некуда, вся остальная земля под огородом. У меня двое детей, доходы жалкие, ребят кормить надо, едим то, что вырастили. Вот я и написал везде свое имя. И на канистрах, и на ведрах гвоздем нацарапал: «Каретин». Исчезло что? Рано или поздно свою вещь в чужих руках увижу, метку покажу и в морду дам. Но я не убийца, Комариху не поджигал». Стоял на своем непоколебимо, твердил: «Не я пожар устроил, ищите кого другого». Потом умер в камере, дело из-за смерти основного подозреваемого развалилось.

— Овечкины меня в Опенкино не возили, — перебила Небова Аня, — они только к Монтини приезжали. Мне они запрещали со двора уходить, да я и сама не хотела. Один раз, когда я сидела в гостиной, зашел разговор о пожаре. Наталья Марковна его завела, вот тогда я узнала про гибель цыган. Правда, мама быстро сменила тему. Но я поняла — что-то тут не так. Став немного постарше, начала расспрашивать, отчего в селе случился пожар. Леся объяснила, что Иван Каретин поджег цыганское поселение, у него пропал элитный, очень дорогой конь. Вот мужик и отомстил. Я в мыслях не имела, что виноваты Эдуард, Виктор, Нина, Зина, Полина. У меня события той ночи будто серым платком накрыты. Только помню, как бегу по лесу, и так мне страшно! Потом провал, меня кто-то несет на руках, больница… Воспоминания, как салат, тут огурчик, там помидорка, все перемешалось. Нину я не трогала, но то, что завидовала ей, скрывать не стану. Мне очень Эдик нравился. Я, когда думала о будущем муже, всегда себе младшего сына Натальи представляла, восхищалась, какой он умный, добрый. Виктор другой, противный, а Эдик просто замечательный. Я не делала ничего дурного Нине. Только в мечтах представляла: она умрет, а я ее место рядом с Эдиком займу. И его жена вдруг скончалась!